![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Проект "логика для чайников" - параграф 12
После долгих размышлений получилось краткое определение для логической "истины" :)
Понятие истины
Все эти разговоры о сигнальных системах велись для того, чтобы дать определение понятию истины.
Пришло время перейти от изложения традиционных для психологии взглядов к тому, с чем работает математическая логика.
Математическая логика оперирует понятиями “истина” и “ложь”. В ряде разделов рассматриваются также промежуточные градации между ними. Говорят, что математическая логика “абстрактна”. Этот термин означает, что логик не интересуется тем, откуда взялась “истина” или “ложь”. Просто считается, что стало известно, что некое утверждение истинно. А как, почему – неважно. Дальше с этим фактом можно что-то сделать, применить разные формулы, получить результат.
Психология рассматривает психические процессы, включая и те, что напрямую связаны с логикой: речь, мышление и т.п. Но психология не очень то интересуется одним конкретным, частным случаем речи и мышления. А именно: как мыслит человек, когда говорит о ложности или истинности.
В результате между областью логики и психологии обнаруживается определенная “дыра”. Ее необходимо заполнить неким принципом, с помощью которого в реальной жизни определенные фразы считаются истиной, а другие – ложью.
На этот счет я не вижу точки зрения, которая стала бы признанным в широких кругах “стандартом”. Для подобных ситуаций существует традиция, так сказать, “излагать широкий круг мнений”. Честно скажу, мне эта традиция не по нраву. Она как бы уравнивает между собой множество подходов. Дескать, один господин считал так... а другой считал эдак... а третий думал вот так... В результате читатель оказывается перед россыпью мнений. Он может выбрать из этой россыпи то, что ему понравится, но не сможет потом доказать другим, что его выбор самый правильный.
В случае с истиной и ложью это означает то, что каждый может считать истиной то, что ему нравится. По сути можно было ограничиться тремя словами: “считай как знаешь”. Тогда зачем было городить весь огород? Ну разве что для расширения кругозора. Но после того, как кругозор расширен, встает естественный вопрос: а как лучше, как правильно? Так? А докажи-ка, что лучше именно так!
Вместо “обзорного” подхода, хочется попробовать “объединительный”. Я попытаюсь предложить один определенный вариант, который объединяет в себе множество разных подходов. Не думаю, что это откровение, просто считаю своим долгом предупредить вас: это далеко не общепринятый стандарт. А вы думайте сами, приемлем он для вас или нет.
Итак, поехали...
При работе первой сигнальной системы происходит узнавание, распознавание образов. Распознанные объекты или их отношения причисляются к разным категориям (или понятиям, классам – называйте как хотите). При этом из сигнала, идущего через канал, выделяется какая-то часть. Например, я смотрю на небо, вижу ворону, но в поле зрения, кроме вороны, есть еще облака, крыши домов, и т.п. Вороне соответствует какая-то часть сигнала, которая проходит через мои глаза в нервную систему. Дальше я буду иногда говорить коротко: “сигнал”, имея в виду “часть сигнала, которая распознается как...”.
Как правило, существует множество разнообразных сигналов, которые могут быть причислены к одной категории. Возьмем, например, категорию “зеленый”. Что нужно, чтобы первая сигнальная система отнесла объект к категории зеленых? В глаз должен попасть свет с определенной длиной волны, возбудить определенные рецепторы на сетчатке и т.п. Вариантов тут получается тьма. Дерево слева – зеленое, кресло внизу – зеленое, лист дерева сверху – зеленый, и т. п. То есть, существует множество различных “картинок”, в которых первая сигнальная распознает что-нибудь “зеленое”. То же самое и со звуком, и со всеми остальными каналами.
Каждой категории сигналов могут соответствовать обозначения. В данном конкретном случае и лично для меня есть два наиболее подходящих обозначения: “зеленый” и “green”. Для какого-нибудь полиглота таких обозначений может быть и больше. А есть еще всякие синонимы. Например, выражение “зеленого цвета” означает то же самое, что и слово “зеленый”.
Для некоторых категорий сигналов может не быть ни одного обозначения и, тем не менее, все равно этот сигнал будет выделяться, запоминаться и узнаваться. Например, я могу узнать какого-то человека, которого часто встречаю на улице, но не знать ни его имени, ни кто он такой. “Я знаю его только в лицо”, – говорим мы в таких случаях. В памяти имеется информация о нем в виде мысленных картинок. Эта информация годна только для первой сигнальной системы. Но в памяти нет никакой информации, которая нужна для второй сигнальной – каких-нибудь слов или выражений.
Рассмотрим случаи, когда для данной категории сигналов имеется и вербальная, и невербальная информация. Тогда невербальная будет “значением”, а вербальная – “обозначением”. Вспомните, что любой язык – это бинарное отношение между обозначениями и значениями. Теперь можно сказать об этом иначе. Значения – сигналы, предназначенные для первой сигнальной системы, а обозначения – для второй. Язык – это бинарное отношение между сигналами, предназначенными для первой и второй сигнальной систем. Язык – это бинарное отношение между вербальной и невербальной информацией.
Пусть в данную категорию сигналов входят невербальные сигналы-значения S1, S2,… Sm. Пусть для них предназначены вербальные сигналы-обозначения V1, V2,…, Vn. Обозначение сигнала S сигналом V будет истинным тогда и только тогда, когда существует такая категория, в которой S обнаружится среди S1, S2,… Sm, а V – среди V1, V2,… Vn. Теперь дам более “литературное” определение:
Истина – это называние вещей своими именами.
Да, вот так просто. Под “вещью” имеется в виду необязательно твердый предмет, а любое значение, под “именем” – любое обозначение. Между ними бинарное отношение – язык. Если мы называем вещь своим именем, то мы говорим правду. Иначе мы лжем.
Рассмотрим теперь примеры. Я начну с самых “детских”. Не потому, что считаю читателей идиотами. Просто в детском поведении содержатся самые базовые формы истины и лжи, на которых основаны все остальные.
“Я говорю правду, я это вижу своими глазами”, – утверждает ребенок. Ему в глаза приходит сигнал, и он о нем говорит. Он указывает на четкое соответствие между своими словами и зрительным сигналом. Отсюда следует, что он говорит правду.
“Я говорю правду, я слышу это своими ушами”, – утверждает ребенок. То же самое, только сигнал пришел через звуковой канал.
“Я говорю правду, я это точно помню”. Тут указывается на соответствие между словами и сигналом, пришедшим из памяти. Помните, что нервная система может обмениваться сигналами сама с собой по собственному каналу. В данном случае одна часть нервной системы, которая отвечает за память, прислала сигнал в ту часть нервной системы, которая отвечает за осознание и речь.
“Я говорю правду, что обещал, то и сделал”. Тут указывается на соответствие между словами его обещания и теми сигналами, которые он получил, когда исполнял обещанное. Тут также задействована память: о том, что он делал, и о том, что обещал.
Более сложные, так сказать, “взрослые” примеры основаны на подобных же принципах. Они бывают сложнее потому, что в них нагромождается больше шагов по передаче сигнала, но дотошно перечислять все эти шаги – слишком долго.
Например, верующий говорит: это правда, поскольку это написано в Библии. При этом он имеет в виду, что он говорит правду потому, что помнит, что своими глазами читал книгу, которую писал монах, который своими глазами читал предыдущий экземпляр, который... далее идет длинная цепочка переписчиков вплоть до экземпляра книги, в которой апостол написал о том, что помнит, как видел своими глазами, слышал своими ушами. Если в этом длинном ряду людей никто не солгал намеренно или нечаянно, то верующий говорит правду.
Когда сигнал преодолевает много, много звеньев вплоть до тех пор, пока не будет в очередной раз сформулирован в виде слов, то по дороге возможны разнообразные искажения. Отсюда получаются некоторые задачи логики: придумать, как свести искажения к минимуму, как обнаружить искажения, если они произошли, как доказать, что искажений не было, и др. При этом такую дисциплину, как теория сигналов, больше интересуют искажения, происходящие в природе, а логику – искажения, происходящие в разуме.
Понятие истины
Все эти разговоры о сигнальных системах велись для того, чтобы дать определение понятию истины.
Пришло время перейти от изложения традиционных для психологии взглядов к тому, с чем работает математическая логика.
Математическая логика оперирует понятиями “истина” и “ложь”. В ряде разделов рассматриваются также промежуточные градации между ними. Говорят, что математическая логика “абстрактна”. Этот термин означает, что логик не интересуется тем, откуда взялась “истина” или “ложь”. Просто считается, что стало известно, что некое утверждение истинно. А как, почему – неважно. Дальше с этим фактом можно что-то сделать, применить разные формулы, получить результат.
Психология рассматривает психические процессы, включая и те, что напрямую связаны с логикой: речь, мышление и т.п. Но психология не очень то интересуется одним конкретным, частным случаем речи и мышления. А именно: как мыслит человек, когда говорит о ложности или истинности.
В результате между областью логики и психологии обнаруживается определенная “дыра”. Ее необходимо заполнить неким принципом, с помощью которого в реальной жизни определенные фразы считаются истиной, а другие – ложью.
На этот счет я не вижу точки зрения, которая стала бы признанным в широких кругах “стандартом”. Для подобных ситуаций существует традиция, так сказать, “излагать широкий круг мнений”. Честно скажу, мне эта традиция не по нраву. Она как бы уравнивает между собой множество подходов. Дескать, один господин считал так... а другой считал эдак... а третий думал вот так... В результате читатель оказывается перед россыпью мнений. Он может выбрать из этой россыпи то, что ему понравится, но не сможет потом доказать другим, что его выбор самый правильный.
В случае с истиной и ложью это означает то, что каждый может считать истиной то, что ему нравится. По сути можно было ограничиться тремя словами: “считай как знаешь”. Тогда зачем было городить весь огород? Ну разве что для расширения кругозора. Но после того, как кругозор расширен, встает естественный вопрос: а как лучше, как правильно? Так? А докажи-ка, что лучше именно так!
Вместо “обзорного” подхода, хочется попробовать “объединительный”. Я попытаюсь предложить один определенный вариант, который объединяет в себе множество разных подходов. Не думаю, что это откровение, просто считаю своим долгом предупредить вас: это далеко не общепринятый стандарт. А вы думайте сами, приемлем он для вас или нет.
Итак, поехали...
При работе первой сигнальной системы происходит узнавание, распознавание образов. Распознанные объекты или их отношения причисляются к разным категориям (или понятиям, классам – называйте как хотите). При этом из сигнала, идущего через канал, выделяется какая-то часть. Например, я смотрю на небо, вижу ворону, но в поле зрения, кроме вороны, есть еще облака, крыши домов, и т.п. Вороне соответствует какая-то часть сигнала, которая проходит через мои глаза в нервную систему. Дальше я буду иногда говорить коротко: “сигнал”, имея в виду “часть сигнала, которая распознается как...”.
Как правило, существует множество разнообразных сигналов, которые могут быть причислены к одной категории. Возьмем, например, категорию “зеленый”. Что нужно, чтобы первая сигнальная система отнесла объект к категории зеленых? В глаз должен попасть свет с определенной длиной волны, возбудить определенные рецепторы на сетчатке и т.п. Вариантов тут получается тьма. Дерево слева – зеленое, кресло внизу – зеленое, лист дерева сверху – зеленый, и т. п. То есть, существует множество различных “картинок”, в которых первая сигнальная распознает что-нибудь “зеленое”. То же самое и со звуком, и со всеми остальными каналами.
Каждой категории сигналов могут соответствовать обозначения. В данном конкретном случае и лично для меня есть два наиболее подходящих обозначения: “зеленый” и “green”. Для какого-нибудь полиглота таких обозначений может быть и больше. А есть еще всякие синонимы. Например, выражение “зеленого цвета” означает то же самое, что и слово “зеленый”.
Для некоторых категорий сигналов может не быть ни одного обозначения и, тем не менее, все равно этот сигнал будет выделяться, запоминаться и узнаваться. Например, я могу узнать какого-то человека, которого часто встречаю на улице, но не знать ни его имени, ни кто он такой. “Я знаю его только в лицо”, – говорим мы в таких случаях. В памяти имеется информация о нем в виде мысленных картинок. Эта информация годна только для первой сигнальной системы. Но в памяти нет никакой информации, которая нужна для второй сигнальной – каких-нибудь слов или выражений.
Рассмотрим случаи, когда для данной категории сигналов имеется и вербальная, и невербальная информация. Тогда невербальная будет “значением”, а вербальная – “обозначением”. Вспомните, что любой язык – это бинарное отношение между обозначениями и значениями. Теперь можно сказать об этом иначе. Значения – сигналы, предназначенные для первой сигнальной системы, а обозначения – для второй. Язык – это бинарное отношение между сигналами, предназначенными для первой и второй сигнальной систем. Язык – это бинарное отношение между вербальной и невербальной информацией.
Пусть в данную категорию сигналов входят невербальные сигналы-значения S1, S2,… Sm. Пусть для них предназначены вербальные сигналы-обозначения V1, V2,…, Vn. Обозначение сигнала S сигналом V будет истинным тогда и только тогда, когда существует такая категория, в которой S обнаружится среди S1, S2,… Sm, а V – среди V1, V2,… Vn. Теперь дам более “литературное” определение:
Истина – это называние вещей своими именами.
Да, вот так просто. Под “вещью” имеется в виду необязательно твердый предмет, а любое значение, под “именем” – любое обозначение. Между ними бинарное отношение – язык. Если мы называем вещь своим именем, то мы говорим правду. Иначе мы лжем.
Рассмотрим теперь примеры. Я начну с самых “детских”. Не потому, что считаю читателей идиотами. Просто в детском поведении содержатся самые базовые формы истины и лжи, на которых основаны все остальные.
“Я говорю правду, я это вижу своими глазами”, – утверждает ребенок. Ему в глаза приходит сигнал, и он о нем говорит. Он указывает на четкое соответствие между своими словами и зрительным сигналом. Отсюда следует, что он говорит правду.
“Я говорю правду, я слышу это своими ушами”, – утверждает ребенок. То же самое, только сигнал пришел через звуковой канал.
“Я говорю правду, я это точно помню”. Тут указывается на соответствие между словами и сигналом, пришедшим из памяти. Помните, что нервная система может обмениваться сигналами сама с собой по собственному каналу. В данном случае одна часть нервной системы, которая отвечает за память, прислала сигнал в ту часть нервной системы, которая отвечает за осознание и речь.
“Я говорю правду, что обещал, то и сделал”. Тут указывается на соответствие между словами его обещания и теми сигналами, которые он получил, когда исполнял обещанное. Тут также задействована память: о том, что он делал, и о том, что обещал.
Более сложные, так сказать, “взрослые” примеры основаны на подобных же принципах. Они бывают сложнее потому, что в них нагромождается больше шагов по передаче сигнала, но дотошно перечислять все эти шаги – слишком долго.
Например, верующий говорит: это правда, поскольку это написано в Библии. При этом он имеет в виду, что он говорит правду потому, что помнит, что своими глазами читал книгу, которую писал монах, который своими глазами читал предыдущий экземпляр, который... далее идет длинная цепочка переписчиков вплоть до экземпляра книги, в которой апостол написал о том, что помнит, как видел своими глазами, слышал своими ушами. Если в этом длинном ряду людей никто не солгал намеренно или нечаянно, то верующий говорит правду.
Когда сигнал преодолевает много, много звеньев вплоть до тех пор, пока не будет в очередной раз сформулирован в виде слов, то по дороге возможны разнообразные искажения. Отсюда получаются некоторые задачи логики: придумать, как свести искажения к минимуму, как обнаружить искажения, если они произошли, как доказать, что искажений не было, и др. При этом такую дисциплину, как теория сигналов, больше интересуют искажения, происходящие в природе, а логику – искажения, происходящие в разуме.
no subject
[ Убеждение, что есть некоторый внешний мир, который физик и изучает. ]
Это ведь не всегда материализм. Может быть и какая-нибудь разновидность объективного идеализма. Даже субъективный идеализм возможен, если сей физик предполагает, что изучает какую-то часть собственной субъективной реальности, обозвав ее "физическими явлениями". Другое дело, что солипсистов вообще днем с огнем не сыщешь, но в принципе ничто не мешает физику быть даже солипсистом.
Я же предлагаю вообще никем не быть, сводя число "реальностей" даже не к одной, а к нулю. :)
[ Электромагнитное поле - материя. ]
Теперь объясните, почему гравитация - не материя, а э/м поле - материя?
А как насчет гравитационного поля? :)
[ Это то самое общее свойство, чем обладают все вещи. ]
Это определение содержит циклическую ссылку: существование - свойство "вещей", вещи - то, что имеет свойство существования. Как насчет разорвать этот круг?
[ Всё, что не материя - "чистый" феномен сознания. Идея всегда простая, а алгоритма в общем случае нет. На практике выясняем, стоит ли за этим феноменом сознания что-то, от сознания не зависящее, или мы имеем дело только с результатами сознания. ]
Ну так как выясняем то? Алгоритма в общем случае нет? Ну хотя бы не в общем... Есть имя "существовать", а где "вещь"?