Наследство колдуна

[psilogic]

(Продолжение сказки. предыдущие фрагменты тут)

Допрос

Теперь нас интересовало все, что касалось Назара Стоса, он же Шрам. Где он мог хранить пресловутое наследство Сарингана? Возможно в своей резиденции, в личных покоях? Тогда записи сейчас лежат где-то под обломками, возможно, обгоревшие, но уничтоженные не до конца.

Рано или поздно развалины привлекут местных жителей. Сами обломки не представляют интереса, но место очень удобное - центр города. Люди захотят построить там новый дом или несколько домов и начнут разгребать мусор. Кто-нибудь может найти записи, если, конечно, они не превратились в дым. И тогда...

А, может быть, и нет. Что, если наследство колдуна хранилось в другом месте? У Шрама могли быть тайные прибежища, известные лишь ближайшим подручным или вовсе никому. Так например Бандура построил себе дополнительно личный особняк.

Третий вариант: атаман передал бумаги на хранение доверенному лицу.

В протоколах допросов было очень много записей о деятельности банды - какие артефакты у кого украдены... но про второе логово Шрама ни слова, про его личную жизнь - тоже. Это то, что нам следовало выяснить в первую очередь. Теперь стало ясно, какие вопросы надо задавать Цыпе.

...

Вместе с коренастым тюремщиком мы спустились на два уровня под землю. Перед нами одна за другой открывались двери, ведущие в самую охраняемую тюрьму Столицы. Там и тут стояли охранники, многие из них были магами. Работенка скучная и, прямо скажем, непопулярная, зато высокооплачиваемая.

Потом в полу открылся широкий люк, и показалась лестница. Мы спустились еще ниже, в большой круглый зал со стенами, облицованными светлым известняком. По периметру с равным интервалом располагалось девять дверей, а в промежутках между ними стояли боевые маги. На дверях красовались разноцветные круги и другие символы. Некоторые обозначали магические стихии, другие были мне незнакомы.

Тюремщик направился к двери с красным кругом (герб факультета огня). За дверью было еще два помещения с обычной охраной - человек шесть солдат, вооруженных арбалетами и боевыми топориками.

Наконец, открылась последняя дверь, мы вошли в короткий, слабо освещенный изгиб коридора и... оказались в кромешной тьме. Тюремщик остановился, мы уперлись ему в спину и тоже встали. Я хотел настроить магическое зрение, но глаза уже начали привыкать, и я понял, что темнота не совсем полная. Куда-то вдаль уходил коридор - прямой, как стрела; невозможно было разглядеть его конец. По сторонам тускло светились редкие прямоугольные проемы.

Тюремщик двинулся вперед, и мы за ним. Я покосился налево. Там была дверь с решеткой посредине. Внутри виднелась небольшая камера: кровать, стул, стол, под потолком - тусклое "Светило". Наверху и на уровне колен - перекладины, наверное, для физических упражнений. Но никого.

- Тут у нас только огненные маги, - пояснил тюремщик. - Заключенные полностью лишены запасов маны. Никакого открытого огня, иначе подзарядятся и будет беда. Освещение "Светилами", а подогрев - теплым воздухом через вентиляцию.

Десяток шагов, и я смотрю направо. Точно такая же камера, но на кровати кто-то лежит. Человек открыл глаза и уставился сквозь решетку. Сомневаюсь, что он видел нас - внутри есть освещение, а коридор утопает во мраке. Камеры располагались с большим интервалом поочередно - слева, потом справа и снова слева... - так, что заключенные не могли видеть друг друга.

- Вся мебель надежно вмурована в пол и время от времени проверяется, - продолжал тюремщик. - А то, знаете ли, бывают умники, которые ищут способ выбить искры да поджечь постель.

Многие камеры были пусты. В других сидели заключенные. Кто-то спал, кто-то нет, но все помалкивали.

- Тишина, - заметил сыщик. - Поддерживаете дисциплину?

- Вроде того, - буркнул тюремщик.

- Неужели пытаете?

- Лишаем сладкого.

Я рассмеялся. Стены ответили мне мрачным, искаженным эхом из темноты. Я заткнулся.

- Заключенные ценят хорошую пищу. Тут нет других удовольствий, - пояснил тюремщик.

До меня дошло, что насчет "сладкого" он говорил всерьез.

- А если это не помогает?

- Принимаем меры. По нарастающей. До настоящих пыток дело не доходит. Упрямцев "ломают" еще во время дознания. Вот на допросах - да, там все серьезно. А к нам спускают уже... вполне управляемых. Ваш "Цыпа" так вообще птенчика из себя строит. Вежлив, угодлив. Видно, на что-то еще надеется... Бывают такие... поначалу...

Снова пустые камеры - чем дальше, тем больше. То ли сейчас ситуация с преступностью среди колдунов сравнительно благополучная, то ли...

- А что их ждет?

- Тех, кто в этом крыле - ничего хорошего. Здесь либо убийцы, либо "заказчики". Все те, кто посчитал, что чужие жизни принадлежат им. Теперь их жизни принадлежат Цитадели, и Цитадель забирает их по мере потребности.

Какая такая может быть потребность? Значит... слухи не врут?

- Это правда, что их используют для опытов?

- Правда, - просто ответил тюремщик. - Или как доноров. А еще - в качестве живых мишеней.

Вот об этом я слышал, но не верил.

- Вы об "огненном посвящении"?

- Да. Боевой маг неполноценен, пока не забрал чужую жизнь и не рискнул своей. Бой до смерти с другим полноценным магом - единственный способ получить вторую ступень для "огненных".

Выходит, та симпатичная девушка, закончившая факультет огня со второй ступенью, она тоже... "полноценный" боевой маг?

- Это что же получается... какого-нибудь старшекурсника Школы Магии "стравливают" с опытным противником?!

- Да. Но не один на один. Несколько студентов против одного убийцы. Исход случается разный... для студентов. А для заключенных рано или поздно - исход вполне очевидный.

То есть, если заключенный ухитрится выжить в одном бою, то погибнет в следующем, а слишком удачливого никогда не поздно отправить на опыты. Мило. Какой законченный... прагматизм!

Наконец, мы дошли до нужной камеры.

Бандит встретил нас как родных. А зря. Ведь именно мы его поймали. Если бы не мы, Цыпа гулял бы сейчас на свободе. Но... нет. Бандит искренне обрадовался. Кто его поймет? Я думаю, он чуток "с приветом". Или не чуток.

- Здесь скучно, - сказал он. - Давайте поговорим, что ли! Наверное, очередные вопросы?

Угу. Конечно, скучно. За ним тянется такой длинный хвост преступлений, что никакой надежды на прощение нет. Как сказал надзиратель, его жизнь теперь принадлежит Цитадели.

Двери нам так и не открыли, все общение шло сквозь решетку.

Сыщик спросил, где могли находиться вещи Шрама, было ли у него личное хранилище.

- Да, конечно, у Шрама был личный кабинет, - ответил Цыпа. - И не только кабинет, множество других личных комнат. Он захапал себе все правое крыло третьего этажа.

- Может быть, у него там был сейф? - спросил Шикаши.

В хорошем сейфе бумаги могли пережить пожар.

- Я не уверен. Он никого не допускал на свою личную территорию.

Шикаши спросил насчет другой недвижимости, принадлежавшей Шраму.

- Еще один дом? Вполне возможно, но точно не знаю. Шрам был скрытный. Иногда он не ночевал в штаб-квартире. Так что вполне возможно, - повторил бандит.

- А как насчет родственников?

- Он никогда не говорил о них. Говорю же: он был очень скрытный. Возможно, были и родственники.

- Могла у него быть жена или постоянная женщина?

- Вряд ли, он же шлюх приводил.

- А мог он одновременно и шлюхами пользоваться, и...?

- Да, мог, запросто. Но, если у него и была постоянная баба, то я ее не знаю, и в штабе он с ней не появлялся. А шлюхи были каждый раз новые.

Вот так закончился этот короткий допрос. Кое-что мы узнали, но ничего такого, что наполнило бы нас оптимизмом. Наследство Сарингана могло быть где угодно. Изучение многочисленных документов заняло у нас много времени, а Цыпу мы допрашивали уже поздно вечером. Таким образом, один день из десяти отпущенных мы уже расходовали.